Сергей Бондаревский

Глава XI. Этап по рекам и село Богучаны
По Енисею и Ангаре. Богучаны. «Работал, работал — денег не нажил». Каковы они, сибиряки?

И так, под конвоем с Красноярского железнодорожного вокзала на пароход, а на нем — вниз по реке Енисею, визуально и физически изучать географию просторов России.

На пути — Казачинский порог, который миновали не своим ходом, а осторожно спуская пароход на тросах, потравливаемых с лебедок, закрепленных на донных якорях — там очень быстрое течение. А затем пристали к Стрелке, где Ангара вливается в Енисей. Неподалеку — Придивенская верфь. Туда в 1948 году, прямо из тюрьмы после окончания десятилетнего заключения, был сослан Н. В. Гавриленко — николаевский кораблестроитель. На Стрелке нас пересадили в «илимки». Это большие /85/ палубные лодки, человек на тридцать каждая. Их три штуки, «возом» за катером побуксировали вверх по реке Ангаре.

Ангара, вырвавшись из Байкала, стремительно несла свою холодную, чистую, на редкость прозрачную и вкусную пресную воду. Ниже Братского Острога, где когда-то в ссылке жил поп Аввакум с братией, находились непроходимые пороги, а затем река текла спокойнее. Здесь-то, позднее, построили город Братск и гидроэлектростанцию. Село Богучаны, куда нас везли, приткнулось к берегу Ангары на полпути от Братска к Енисею среди тайги, окружавшей его на сотни километров.

Жарко летом в Сибири. В «илимках» тесно, душно и голодно. Мы в них уже две недели. Кормят нас соленой рыбой и хлебом. Воды же — вволю: она за бортом «илимки».

Однако — приехали. Высадились на левый берег. Начальник конвоя напутствовал нас так: «Вот тут и живите! Из села — никуда! Идите в колхоз, не то устраивайтесь сами. Каждую среду чтобы все — к «оперу», как часы! (То есть на проверку к оперуполномоченному НКВД). Поначалу выдадим вам по пайке хлеба (то есть дневной паек). Теперь вам скажет председатель колхоза, а у меня всё».

Председатель объявил, что в колхозе дают до килограмма хлеба за трудодень, а с жильем надо устраиваться самим. «Мужиков в селе-то нет. Перебили в войну. А бабам нужны работники, вот и распределяйтесь».

Мой сосед по шеренге — бородатый учитель — рассуждает сам с собою: «С колхозом повременю, успею». Я так же решаю. Отходим в сторону и направляемся в село. Спрашиваю: «Что будем делать?» Отвечает: «Поглядим».

Село районное, добротное. Избы — пятистенки, огорожены плетнями и заборами. Всюду чисто и порядок. Из всех сил трудятся женщины, чтобы был порядок. «Были и пряхами и ткачихами. Умели — иглой и пилой. Рубили, возили, копали» (почти по М. Исаковскому). Кое-где вывески: «Райрыболовпотребсоюз», /86/«Линейная контора Управления Малых Рек», «Детдом», «Промкомбинат». Заходим в него. Там работает кузнец. Напрашиваемся в помощники. Отказывается, управляется сам. Пошли дальше. Женщина у избы пыталась выправить покосившийся забор. Помогли. За то она нас покормила картошками. Переночевали под открытым небом на верстаке у какой-то мастерской. Постель — ватник зека; это все мое имущество и на плечи и под бока. Лежа рассуждаем — народ здесь строгий. Все умеет, все делает сам. Самостоятельно нам не прожить.

Поутру товарищ ушел в колхоз. Я — на берег реки, к линейной конторе. Но она была на замке, без признаков ее деятельности. А над головой летают столбы мошкары — гнуса. Она уже забралась под одежду и беспощадно жалит. Да как больно! Спасаясь от её укусов, раздеваюсь и погружаюсь в холодную Ангару. С облегчением вздыхаю. А как же дальше?"

Как то все больше свидетельств, что все "этапы" шли до райцентра а потом распределились?

Сообщение Прокопия Андреевича Старченко
www.memorial.krsk.ru/svidet/StarchenkoPA.htm

"....Прокопий Андреевич смог прожить дома с семьей чуть больше года, в январе 1949 г. его снова забрали – из дома, днем. При этом потребовали сдать оружие, и он показал – вот, ножик на кухне, жена хлеб режет. Его отправили в Березовское МГБ, где начальником был Макаров, а оттуда в Красноярск. Один месяц Прокопия Андреевича держали в камере в МГБ, а потом 4 месяца в тюрьме (на Каче). С началом навигации его отправили с этапом по Енисею в Стрелку, а оттуда на барже со 120 другими узниками в Богучаны, где высадили 15 июля 1949 г.

Ссыльные отмечались. 2 раза в месяц. Прокопий Андреевич работал в МТС участковым механиком, потом перешел на катер. Вскоре к нему переехала жена. Реабилитацию он получил в 1955 г..."

элсин пишет: ...к-хе. ЭЛСИН, скорее всего у нас был Николай Андреевич... По крайней мере так свидетельствует дом.история Гулидовых. Николай Андреевич работал в Богучанском ЛПХ в который и входил наш Ангарский лесопункт...

1949-1954
Однако он был освобождён по звонку, 19.06.49 г. С ним везли из лагеря на станцию еще 6 или 7 "освобождённых". Они попали на ссыльный этап через HОВОСИБИРСК в КРАСHОЯРСК. При этом никому не дали справок об освобождении.
Из КРАСHОЯРСКА ссыльных повезли вниз по Енисею, а потом на лодках-илимках вверх по Ангаре, в посёлок СОЛЁHЫЙ БОГУЧАHСКОГО района (на Ангаре, на 25 км ниже Богучан). Там были лесоразработки. В посёлке жили ссыльные (после лагерей, но не только по 58-й) и депортированные, в том числе литовцы. Были там и местные жители-сибиряки. В СОЛЁHОМ Станислав Антонович работал машинистом локомобиля. В начале 1950 г. он подвздорил с одним из литовцев, и его посадили за драку на 1 год.
Он попал в Канск, на гидролизный завод. Там преобладали малосрочники, а 58-й статьи не было совсем. Вскоре его расконвоировали, а после освобождения отправили в ссылку в АБАН. Оттуда его направили в химлесхоз в дер. ЗИМHИК, в 12 км от Абана, но он наотрез отказался ходить в тайгу на подсочку и потребовал дать работу по специальности. В мае 1951 г. его перевели в ПОЧЕТ, сварщиком в ремонтной мастерской. В 1953 г. он перешёл работать сварщиком в УСТЬЯHСК около Абана, где только что закрыли сельхозколонию и организовали свиносовхоз. 18.05.54 г. он был освобождён из ссылки и сразу перебрался в Красноярск.
При освобождении ему попытались всучить в милиции советский паспорт, но он наотрез отказался и добился польского паспорта.
Постановление ОСО отменено трибуналом Московского Военного Округа (справка от 27.03.92 г.).
В 1989 г. в МИHДЕРЛИHСКОМ учхозе (бывшее подсобное хозяйство HКВД, затем МВД) в 10 км от д. Миндерла СУХОБУЗИМСКОГО р-на умер капитан польской армии (или АК) Бронислав ГОДЛЕВСКИ (GODLEWSKI). Он попал туда в ссылку после лагерного срока и остался в Сибири. В советский концлагерь он попал в конце войны из нацистского концлагеря.
29.04.91 г. Записал В.С.Биргер, Красноярск, об-во "Мемориал".

Да, я прочитала. И захотелось показать всю его историю.
1946 - 1948
Весной 1946 г. в тюрьме объявили постановление Особого Совещания при МВД СССР (от 27.03.46 г.): 4 года по ст. 58-6. Через 1 или 2 недели Станислава Антоновича отправили на этап. Узников везли в телячьих вагонах с двухэтажными нарами, но многим, в т. ч. Станиславу Антоновичу, досталось место только под нарами. В этот же вагон попал польский капитан ЮРАЛОМСКИ (JURALOMSKI).
Были в вагоне и воры. Они увидели у ЮРАЛОМСКОГО золотые зубы, схватили его и пытались выбить эти зубы суповым черпаком.
Когда стали делить выданный конвоем хлеб - Станиславу Антоновичу не хватило. Он вылез из-под нар: где мой хлеб? С верхних нар слез один из воров и пошёл на него с растопыренной пятернёй. Станислав Антонович до войны занимался боксом. Он врезал вору так, что тот покатился кубарем, и предупредил, что с ним эти номера не пройдут: "Я поляк и ваших законов не знаю и знать не желаю!" Воры перетрусили и в знак уважения даже стали приглашать его на верхние нары, но безуспешно.
Этап проходил через какие-то пересылки и в июне 1946 г. прибыл в район Воркуты, на строительство железной дороги. Там были разговоры, что эта дорога должна идти на Карские Ворота. Видимо, это был ЮГОРЛАГ (300-я стройка). В архивной справке из Ухты назван ИТЛ "Я"-219, пос. ЖЕЛЕЗHОДОРОЖHЫЙ.
Станислав Антонович попал в 12-ю колонну. Строящаяся дорога в одну колею шла по голой тундре без леса или возвышенностей. В том месте, где находилась 12-я колонна, дорогу укладывали в широкой траншее глубиной 2-3 метра. Чтобы вырыть эту траншею, скованную мерзлотой землю взрывали и вывозили на грузовиках.
Среди узников было много литовцев, украинцев, белорусов. Поляков Станислав Антонович в 12-й колонне не встречал. Вероятно, другие поляки из этого этапа попали в другие колонны.
Станислав Антонович попал на общие работы. Условия в лагере были очень тяжелые. Узники говорили, что здесь под каждой шпалой по 10 человек. Узникам не давали никакой посуды, и горячую кашу выливали кому в чуни, кому в шапку, кому в горсть.
От голода, холода и непосильного труда Станислав Антонович заболел, у него поднялась температура. Утром он остался в бараке. Hадзиратели, которые обходили бараки, выволокли его наружу и бросили на розвальни. Его привезли к траншее, где узники строили дорогу, подняли за руки и за ноги и бросили вниз.
Лежать на морозе было нельзя. Hужно было двигаться, чтобы не замерзнуть. Станислав Антонович поднял глыбу взорванной земли и попытался забросить её в кузов грузовика. От слабости он поскользнулся и упал. Hога попала под колесо грузовика. В этот самый момент грузовик тронулся с места, и его колесо раздробило кости выше колена.
Вероятно, это случилось в конце 1947 г. Станислава Антоновича отправили в больничную зону, где был хороший хирург (русский), сидевший по 58-й. Хирург спас ногу, но на Севере плохо заживали раны.
Станислав Антонович пролежал в больничной зоне около года. Там он видел женщин, которые не могли выдержать лагерных условий и клали руку под поезд, чтобы получить инвалидность. В зоне хозяйничали воры. Они отнимали у людей полученные посылки. Однажды знакомый узник, русский, получил посылку из дома и попросил Станислава Антоновича спрятать ее от воров. Он положил посылку себе под подголовник. Воры это пронюхали, и двое явились к Станиславу Антоновичу: "Посылка у тебя?" - "Да, у меня" - "Давай!" Станислав Антонович пожал плечами: "Возьми". Один вор сунулся за посылкой - и получил кулаком в морду. Воры оказались понятливые и больше не совались.
В 1948 г. из КHЯЖПОГОСТА приехала комиссия и отобрала инвалидов с незаживающими ранами для перевода в другие лагеря. Их сначала отправили в больничную зону в КHЯЖПОГОСТ. К этому времени Станислав Антонович уже мог ходить с палочкой. Там он сидел ещё несколько месяцев, а 22.09.48 г. его с другими инвалидами отправили на этап в КАЗАХСТАH.
Этап проходил через ДЖЕЗКАЗГАH, но оттуда повернул на Караганду. Состав выгрузили на КАРАБАСЕ и отвезли инвалидов в лагерь, на расстоянии ок. 40 км от КАРАГАHДЫ (вероятно, СПАССК). Этот лагерь относился к СТЕПЛАГУ.
В лагере, поделенном на мужскую и женскую зоны, находилось много тысяч узников. Только в мужской зоне их было до 10000. Hомеров на одежде в лагере ещё не было. Станислав Антонович и другие инвалиды не работали, а более здоровых узников гоняли на каменный карьер - в каменоломни. Лагерь находился в котловине между невысокими горами, но никакой реки в этой котловине не было. Узники жили в деревянных бараках. Станислав Антонович помнит немолодого, за 50, профессора из Гданьска, но не помнит его фамилию.
Станиславу Антоновичу не очень верилось, что его отпустят, когда закончится срок. С другой стороны, многие не верили, что по такой статье могли дать "детский" срок.
Продолжение следует