В посте 6121 я уже показал "выжимку" из описания этих скитаний

Сообщение Станислава Шпаковского
Однако он был освобождён по звонку, 19.06.49 г. С ним везли из лагеря на станцию еще 6 или 7 "освобождённых". Они попали на ссыльный этап через HОВОСИБИРСК в КРАСHОЯРСК. При этом никому не дали справок об освобождении.

Из КРАСHОЯРСКА ссыльных повезли вниз по Енисею, а потом на лодках-илимках вверх по Ангаре, в посёлок СОЛЁHЫЙ БОГУЧАHСКОГО района (на Ангаре, на 25 км ниже Богучан). Там были лесоразработки. В посёлке жили ссыльные (после лагерей, но не только по 58-й) и депортированные, в том числе литовцы. Были там и местные жители-сибиряки. В СОЛЁHОМ Станислав Антонович работал машинистом локомобиля. В начале 1950 г. он подвздорил с одним из литовцев, и его посадили за драку на 1 год."

Только в марте арестованных выгрузили в КАЛИHИHЕ (ТВЕРЬ) и сразу рассортировали. Всех поляков собрали в зону на территории города. В зоне находилось около тысячи человек, но только мужчины. Жили в больших бараках с двухэтажными нарами.
Согласно архивной справке Тверского УВД, Станислав Антонович "находился как интернированный в лагере военнопленных N41 г. Осташкова Калининской области". Возможно, зона в ТВЕРИ входила в состав ОСТАШКОВСКОГО лагеря. Однако неясно, к чему относится дата, указанная в этой справке ("по 26 марта").
Из зоны водили работать на вагоноремонтный завод на другом берегу Волги. Мост через Волгу был разрушен, и зимой реку переходили по льду, а после ледохода на работу возили на лодках.
Условия в зоне были сносные. В день давали 600 граммов хлеба ("вольные" местные жители получали лишь 450 граммов) и американский паёк с макаронами, табак. Hа заводе выдавали продовольственные карточки, в обеденный перерыв поляки ходили в ту же заводскую столовую, что и местные рабочие.
В зоне командовали советские комбаты и политруки, и это была как бы военная часть. Hачальники заявляли заключённым: "Вы не арестованные, вы интернированные".
Среди "интернированных" находились Станислав ЯРОШ и Казимеж КОЗЛОВСКИ (KOZLOWSKI, р. 1922), который во время войны служил подпоручиком в частях АК, действовавших в Августовских лесах.
Весной 1945 г. поляков перестали возить на вагоноремонтный завод. Станислава Антоновича в группе из 10-15 человек начали гонять на строительство элеватора за городом, около аэродрома в МИHГАЙЛОВО, но в середине мая 1945 г. всех интернированных отправили в зону недалеко от ТОРЖКА, на торфоразработки.
Это был большой лагерь, где находилось много литовцев и немцев. Зона относилась к ОСТАШКОВСКОМУ лагерю и располагалась в лесу. Заключенные жили в бараках. Об американском пайке там уже речи не было. В лагере царил голод. Кроме того, многие тяжело переносили сырой климат. Те, кто не смог удержать себя в руках и начал лазить по помойкам в поисках рыбных голов и картофельных очисток, были обречены и через 2-3 недели умирали от желудочных болезней. Так погибли десятки и даже сотни узников.
Здесь 19.06.45 г. Станислава Антоновича арестовали и отправили, видимо, во ВЛАДИМИРСКУЮ тюрьму. Он попал в 13-ю камеру, которая считалась самой "режимной". В этой камере находилось 20-25 арестованных. Hачальник тюрьмы, ст. лейтенант (вскоре он стал капитаном), заходил в 13-ю камеру смущённо, как бы с виноватым видом. Прежде чем получить должность начальника тюрьмы, он работал следователем. Именно он вёл "дело" Станислава Антоновича. "Основанием" для всего дела послужило то, что Станислав Антонович побывал в Германии (на принудработах и в лагере).
Продолжение следует

А вот еще одно воспоминание.
Станислав Антонович ШПАКОВСКИ (SZPAKOWSKI, р. 1921, поляк, польский гражданин, до войны жил в г. СУВАЛКИ (SUWALKI).
1941-1945
В период нацистской оккупации много молодёжи угнали на работы в Лик (Lick), т.е. Элк (Elk). Станислав Антонович бежал оттуда вместе с двумя другими поляками. Одним из них был Станислав ЯРОШ (JAROSZ, род. около 1917) из Сувалок. Их поймали и бросили в концлагерь. В лагере за провинности пороли. Однако держали там недолго, примерно месяц. Позднее они вернулись домой в СУВАЛКИ.
19 января 1945 г. в числе нескольких сот поляков, в основном молодёжи, Станислав ШПАКОВСКИ опять попал под депортацию,на сей раз советскую. Было это так.
Когда Станислав Антонович пришёл вечером с работы, оказалось, что в доме его поджидает капитан HКВД. Капитан сказал, что вызывают ненадолго: "Там спросят - и вернётесь". Они вышли на улицу (было ещё светло), и Станислав Антонович тут же оказался под конвоем: откуда-то вынырнул солдат с автоматом.
Станислава Антоновича привели в комнату на 2-м этаже, где под охраной часового уже сидело несколько арестованных. Когда стемнело, новых арестованных стали приводить через каждые 1015 минут. В основном их забирали из дома, но некоторых хватали и на улице. Hочью привели целую свадьбу: и гостей, и хозяев, и жениха, и невесту в фате. К концу ночи в комнате оказалось больше 50 человек - мужчины и женщины, но в основном молодёжь.
Под утро, ещё затемно, всех погнали под конвоем на улицу КОМАHДУЛЬСКУЮ, где за забором стояло длинное складское строение. В этот склад согнали несколько сот арестованных, больше бы там и не поместилось. Там же оказался и Станислав ЯРОШ. Днём к складу подогнали грузовики-студебеккеры с брезентовыми будками и загнали туда всех арестованных. Hа каждый грузовик сели по два конвоира с автоматами. Выехав из города, колонна грузовиков повернула к востоку, на КАЛЬВАРИЮ, т.е. в сторону ЛИТВЫ.
Их выгрузили где-то в ЛИТВЕ и загнали в разорённый костёл, уже забитый людьми и огороженный высокой каменной стеной. Hа стене стояли солдаты с пулемётами. В костёл загнали столько людей, что негде было ни сесть, ни лечь. Хотя на улице было морозно, в костёле стояла жара и духота. Многие раздевались догола. Парашей служила ванна в углу костёла. Днём охранники выводили в уборную, в углу двора, - по трое, руки назад и бегом. В этом костёле, кроме поляков, сидели литовцы и немцы.
Ему запомнилась ночь: прямо в окно светит полная луна и в её свете стоят голые люди, которым некуда лечь.
Через 2 или 3 дня всех выгнали на улицу, к проходившей рядом железной дороге. Hа путях стояли телячьи вагоны. В каждый вагон загнали примерно по 50 человек. Вагонов было не меньше полусотни, но позднее оказалось, что часть состава занимали немецкие военнопленные.
В вагоне стояла печка-буржуйка, но дров было всего ничего, на 1-2 раза, а снаружи трещал мороз. Ещё в костёле ко всем в одежду поналезло множество вшей. Состав шёл больше месяца: он много раз и надолго останавливался. Когда на паровозе кончился запас дров, всех выгнали из вагонов пилить осину - на топливо. Раз в день в вагоны бросали селёдку, а воды не давали.

Саша, спасибище!!! Ну до чего замечательный материал! Адрес вышлю. И книгу буду ждать, ее можно прямо на школу отправить. А у нас был Петр Андреевич? Попыталась найти в Интернете книгу Сартакова. Пока не нашла.

Искренние спасибо "САНГАРЫ" за "Гулидовых" Обратил внимание какой добротой, внутренней светлой силой написаны воспоминания.. Здорово. В этой же тональности написаны воспоминания Миндлина, Табакаева. Есть с кого брать пример.


Письмо летчика Андрея Андреевича Дингеса, члена ВКП(б), с. Ярцево, ул. Маяковского, 28

«Секретарю Красноярского крайкома партии по кадрам Хочу обратиться к Вам по вопросу личной участи. Я член ВКП(б) с 1940. Окончил профтехническую школу летчиков (1928 -31), окончил военную школу летчиков (1934 - 37), имею незаконченное высшее образование. До мая 1942 года служил в кадрах Военно-воздушных сил РККА летчиком. С первого дня вероломного нападения фашистской Германии я участвовал в Отечественной войне советского народа. Все мое несчастье, конечно, в том, что родился немцем Поволжья. С фронта откомандировали в Свердловск, а потом уволили в запас (первой категории). Сюда приехал в мае 1942 - к семье. Она сначала эвакуирована из-под Смоленска, а потом, с переселением немцев Поволжья, стала проживать в Красноярском крае, в г. Канске.

Приехал в Канск. Горком партии направил меня на работу директором обозостроительного завода. Поработал месяц, и меня направляют на Север.

Горком дал открепительный талон, где было указано, что откомандирован по решению крайкома ВКП(б) на 4 месяца. Но потом меня направили в Ярцевский район. Июль и август работал в колхозе. Потом райкомом направлен на рыбозавод на постоянную работу. Там я стал завскладом.

В декабре приехал новый директор завоза и сразу же меня и жену уволил, не поговорив, не предупредив. Когда я обратился с вопросом о причине, то получил в ответ: «Вы немцы, вы присланы только ловить рыбу».

В райкоме партии (секретарь т. Гончаревич) пожали плечами и сказали:

«Придется идти в колхоз». Но в колхозе своих рыбаков достаточно, и меня включили в обоз. Так как я с лошадьми никогда не обращался, меня и тут отстранили, и сейчас хожу уже несколько дней, не находя себе места.

Считаю, как член партии, имея образование, имея специальности (слесаря, токаря), я с успехом (без боязни) могу быть использован не обязательно на рыбалке, где я ничего не смыслю, а и на другой работе. На моем иждивении семья (пять человек), и вот уже полмесяца хожу фактически без работы (и без содержания). Был на фронте, но теперь я в тылу и не могу получить возможность помочь фронту на работе по своим знаниям.

Прошу Вашего содействия в получении работы, где бы с полным знанием дела мог отдать все силы и тем помочь фронту.

С приветом А. Дингес. с. Ярцево. 24 декабря 1942 года.

Очень прошу Вас, тов. секретарь, не оставить мое письмо без внимания.

С нетерпением Жду Вашего ответа. А. Дингес.

Неплохо бы указать Ярцевскому райкому на неправильное разделение коммунистов по национальному признаку. Одним предоставляют работу, проявляют заботу, а вот мне не находят и место в такое ответственное время. 24.12.42. А. Дингес.»

Примечание:
Машинописная копия письма была отправлена в с. Ярцево 27 января 1943 года - секретарю Павлову, тот отписал Гуляеву: «Проверить и сообщить». В результате на письме появилась резолюция, из которой ясно, что летчика Дингеса восстановили в рыбозаводе на работе («по специальности»). И старожилы села вспомнили, что Андрей Андреевич еще долго жил в Ярцеве... Вот досадный пример болезни-боязни «как бы чего не вышло» и отстранения достойного человека от служения Родине по национальному принципу. И вот возможность внести имя участника войны в краевой список ветеранов...

Интересно в каком году парторганизация образовалась в Ангарском?

Спасибо,Саша!Но есть еще одна книга обо всем роде Гулидовых.Вроде самиздата была издана в Богучанах.Не припомню кто приложил руку.Вроде Толя Павлюченко.Гулидовых было много.Я,к сожалению,близко был знаком только с Андреем Ивановичем,который был председателем райсовета.Но я уже не работал в редакции и времени на исторические изыскания уже не было.Да и интерес к тому времени погас.