10 июля страну облетела ужасная весть. На Куйбышевском водохранилище затонуло туристическое судно «Булгария». Версий случившегося очень много. Окончательный вердикт еще не вынесен. Но то, что имело место явное нарушение правил эксплуатации, уже не вызывает сомнений. В нашем районе тоже имеется водная артерия, по которой ходят разные по габаритам и назначению суда.

Госинспектор Ангарского линейного отдела «Енисейское УГМРН «Ространснадзор» Алексей Александрович Яворовский – единственное должностное лицо, осуществляющее надзор за всеми паромными переправами, теплоходами и катерами. И он, как никто другой, знаком с проблемами речного флота в районе. И первое, что отмечает Алексей Александрович: все катера, теплоходы и баржи, эксплуатируемые на Ангаре, были построены более 30, а некоторые даже более 50 лет назад. И это одна из главных проблем.

Навигация на Ангаре начинается еще до того, как с берегов сойдет лед. И одними из первых на воду спускаются теплоходы и баржи для перевозки пассажиров и транспорта.

Пока еще паромные переправы для жителей правобережья – единственное связующее звено с левым берегом с весны до поздней осени.

В этом году в районе действует восемь переправ. И, сразу скажем, 7 из них работают неофициально – они не прошли ежегодное техосвидетельствование. А это значит, на этих паромных переправах зафиксированы серьезные нарушения, исключающие перевозку ими  транспорта и пассажиров.

— Ежегодно в июле из Лесосибирска приезжает эксперт Енисейского филиала Российского речного регистра и осматривает все баржи, теплоходы, катера. Те плавсредства, которые проходят техосвидетельствование, получают акты. Что касается паромных переправ, то в этом году документ, подтверждающий пригодность судна к плаванию, выдан только гремучинскому ООО «ПМК», осуществляющему перевозку пассажиров и транспорта на пароме №8 под толканием теплохода «Ангара-30», – говорит Алексей Александрович. — Те паромные переправы, которые не прошли ежегодное техосвидетельствование, у нас все равно продолжают возить транспорт и пассажиров. И это тоже отдельная проблема. Конечно, я выписываю запрет на эксплуатацию такого судна, но только это никого не останавливает. В российском законодательстве не предусматриваются такие меры, как, например, изъятие судов и постановка их на штрафплощадку. Сначала мы налагаем штрафную санкцию за административное правонарушение, выписываем судовладельцу предписание о выполнении этих нарушений, притом размеры штрафов от 500 до 2000 тысяч рублей. Через 15 дней я повторно провожу контрольный осмотр. И если нарушение не исправлено, то составляю протокол о невыполнении предписаний и передаю в суд. Суд выносит постановление за невыполнение указаний должностного лица. На моей практике после судебного разбирательства судовладельцу выписывался штраф до 2000 рублей, не более того, – продолжает инспектор Ространснадзора. — На четыре района у Ангарского линейного отдела «Енисейское УГМРН «Ространснадзор» имеется патрульный теплоход, но на наш район выделяется столько топлива, что можно только раз за всю навигацию проехать от Шиверского до Манзи. А в прошлом году и такой возможности не было, я не ездил ни в Артюгино, ни в Манзю – а ведь там на паромных переправах уйма нарушений.

Удивительно, правда? Единственный человек, который следит за эксплуатацией паромных переправ, судов, катеров и теплоходов не имеет транспортного средства! Хотя известно: в районе все паромные переправы за исключением одной работают незаконно. Например, в Артюгино по весне перевозка пассажиров и транспорта осуществлялась на барже, которая, скорее, подлежит утилизации. Очень много лет она не ремонтируется, снята с учета, у нее нет официального собственника (только формальный),  техническое состояние этой баржи никому не известно, потому что это плавсредство нигде не зарегистрировано, поэтому гарантий, что оно не затонет, никто не дает.

– Часто бывает так: я выхожу патрулировать, подъезжаю к населенному пункту, а там, узнав о моем визите, моментально останавливают работу. Теплоходы и катера замыкаются – и никого нет. Так, однажды я приехал в Шиверский. В будний день на нижнем складе тишина, на воде никто не работает. Остался на ночь, и что вы думаете? Поздним вечером работа возобновилась, затарахтели моторы, продолжилась сплотка. Конечно, на следующий день я принял меры. Потом уехал, и все продолжилось, как было. Также «КС-100Д», десятки раз перепроданные, без официального собственника, без акта техосвидетельствования и других документов, возят по 15 пассажиров, не имея на судне спасательных средств.

В этом году я уже наложил более 50 штрафных санкций, основные из них за перегруз, за отсутствие лицензии на перевозку технологических грузов или пассажиров, актов ежегодного техосвидетельствования, спасательных средств, за нарушения условий погрузки-выгрузки. К тому же появилась новая проблема. Если раньше Российский речной регистр допускал буксирным судам толкать баржу, на это выдавались лицензии, то сейчас вышел запрет. А у нас в районе почти на всех паромных переправах суда эксплуатируются не по прямому назначению – буксиром. У буксирного судна носовая часть не оборудована под толкание. По предписанию это нарушение должно быть исправлено. Но, скажу честно, собственники паромных переправ не очень-то торопятся выполнить это условие, да и другие нарушения ими же и остаются. Чтобы паромная переправа работала в соответствии со всеми нормами, необходимо оформить немало документов и, соответственно, вложить средства. А кому это сейчас надо? Мы хотим получать деньги, а отдавать их никому не хочется. Поэтому-то и имеем к сегодняшнему дню одну официальную паромную переправу. Но даже если она и прошла все проверки, говорить о ее надежности нельзя. Суда все старые, металл проржавел, срок их эксплуатации велик, а техника не может бессрочно находиться на плаву. Все требует своевременного ремонта, реконструкции или полной замены старого новым. Но, как уже говорилось, на это нужны деньги.

… В новостях уже прозвучало, что на законодательном уровне требования к эксплуатации речного флота вскоре будут полностью пересмотрены: в разы увеличатся размеры штрафов, в отношении нарушителей будут приниматься жесткие меры. Наверняка, затонувшая «Булгария», унесшая с собой жизни больше сотни человек, аукнется не только на контролирующих органах, но и на собственниках плавсредств, которые рискуют чужими жизнями ради собственной наживы.

Чтобы оценить ситуацию, мы решили «прокатиться» на одном из незаконно действующих паромов. Хотелось пообщаться с капитаном теплохода, если, конечно, представится возможность; проследить, как осуществляется погрузка-выгрузка транспорта и пассажиров, поинтересоваться, есть ли на пароме спасательные средства, в каком количестве, и убедиться, действительно ли отсутствие акта техосвидетельствования и запрет на эксплуатацию судна никак не мешает продолжать перевозку пассажиров и транспорта. Оказалось – не мешает. При этом еще ничего не мешает нарушать и другие установленные законом правила и требования.

Уже подъезжая к причалу, поняла, что моя прогулка не состоится.  С только что подошедшего парома один за другим начали съезжать КамАЗы, груженные древесиной выше стоек – выражаясь языком водителей, с «шапкой». Все шесть лесовозов прибыли с правого берега на том пароме, на котором собиралась ехать и я. Поэтому представив, что мне придется возвращаться среди перегруженных лесовозов, желание начало пропадать. А когда я увидела, что первым на баржу загрузили бензовоз, а следом другие транспортные средства и пассажиров, среди которых было много детей, то от намерения «пуститься в плавание» вовсе отказалась, потому что знаю: если перевозится бензовоз, то по инструкции погрузки-выгрузки на паромной переправе не должен находиться другой транспорт и пассажиры. Может случиться пожар, так как перевозится опасный груз. Взрослый человек, конечно, в такой ситуации прыгнет в воду, а куда побежит мамочка с грудным ребенком – неизвестно. Спасательные средства на паромных переправах не выдают, говорят, что они положены только в экстренных случаях. А ведь часто бывает и такое, что времени на получение спасательного жилета в этих самых экстренных случаях может и не быть.

А. РЯБОШТАН.

Фото автора.

(АП)