Он из тех людей, которых сейчас называют – дети войны. Трехлетним был, когда отца призвали на фронт. Небольшим отрывком помнит тот день: у сельсовета собралось много народу, среди которого и растворился на три года кормилец семейства. Остались с матерью трое мальчишек.

Редела Бедоба, как и все деревни: на фронт уходили сыновья, братья, мужья и отцы. Женщины работали в поте лица – отдыхать было некогда. Военные годы, казалось, длились целую жизнь. Приходили похоронки, забирали новобранцев, тишина не давала покоя. Даже самые малые понимали, что что-то в жизни не так. Редко какой человек помнит моменты своего раннего детства, а детям войны те страшные годы словно врезались в память.

— Помню соседа Сашку, ох, он любил со мной возиться. Молод еще был, не женат, когда его забрали на передовую, – делится воспоминаниями о своем детстве, пришедшемся на военное время, Валентин Иванович Скурихин. — Помню Кешку Семянкова. Он рисовал красиво. Как-то красным карандашом нарисовал нам коня, да как зоотехник, все мускулы выделил. И Кешку в 44-м взяли. Оба не вернулись, не успели и детей народить…

Колхоз в Бедобе был одним из передовых. В войну особенно старались, работали круглыми сутками, каждый соглашался с сейчас уже хрестоматийной фразой: «Все для фронта, все для победы». Только в 43-м году в фонд обороны из Бедобинского колхоза было вывезено 3000 центнеров муки – это Валентин Иванович уже позже из записной книжки председателя колхоза Ивана Ильича Логинова вычитал.

— Бедоба, мне кажется, в те годы считалась самой цивилизованной деревней, у нас даже электричество имелось. Населения в деревне было больше тысячи человек, среди них были и политические ссыльные, такие, как Лопатин, Карнаев и другие. Эти мужики и придумали мельницу и турбину, вырабатывающую электричество,  на реке установить. Деревенские бы и не додумались.

Глава семьи Скурихиных с войны вернулся в конце сорок пятого, маленькому Вале тогда было уже пять. Точно помнит, что в то время солдат особо и не встречали. У многих родные погибли, вдов в деревне осталось много, поэтому праздновать было не положено.

— Да и медали с орденами показывали только своим, вроде как стеснялись, не принято было. И 9 мая не считали праздником. Почему так – я не знаю. Потом уже, после смерти Сталина, во времена Хрущева или Брежнева стали отмечать годовщины победы над Германией, – продолжает Валентин Иванович. — Никогда не забуду детские игры в войну. Мы жили этими событиями. Не было в нашем детстве игрушек. Отец деревянную винтовку или автомат из какой доски выпилит, вот и бегаем счастливые.

— А люди в то время были дружнее, взаимопонимание царило, взаимовыручка, поддержка. Жили веселее. Летом по субботам все приезжали с участков, так на улицах праздник стоял. Там пляшут, там играют, там поют, там хороводы водят. Вот этого не отнять, поесть нечего, но жили весело. Мужики того времени – это были кряжи! У них не было часов на руках, но они знали свою работу и всегда пахали сверх нормы. Все болели за положение дел в колхозе. Если доярка пришла на ферму в 6 часов утра, значит, она проспала. Свинарка, чтобы принять безнадзорный опорос, должна неделю ночевать на ферме, чтобы только не было падежу среди приплода. Не дай Бог, пропадут поросята. Это же ЧП!

В 1946 Валентин Иванович пошел в первый класс. Это событие для деревенского мальчишки было самым радостным из тех, которые происходили в его жизни прежде. Все свои школьные годы проходил он в сшитых дедом броднях, ботинки и сапоги тогда были не по карману. Да почти все так ходили, какая в те годы мода могла быть?

— Помню, как самолет к нам впервые прилетел. Тогда его аэропланом называли. Завидев в небе, бежали и кричали: «Аэроплан к нам летит». Вся деревня сбежалась посмотреть, что это за чудо такое, только старухи побоялись. Одна даже под амбар заползла, так испужалась баушка, – вдохновенно рассказывает коренной бедобинец.

В послевоенные годы тоже работали все. И без детских рук было не обойтись. Ученики после экзаменов в 4 классе отправлялись боронить на лошадях. Летом кожу выделывали. Ближе к осени сенокос начинался – школьники работали до начала учебного года. Какие могли быть летние каникулы, когда поднимались в 7 утра и пропадали в полях до самой ночи.

— В нашей деревне только четырехлетка была, пятый класс я окончил в Богучанах, а шестой и седьмой учился в Ангарском – там тогда уже была семилетняя школа, мы в ней одни из первых и учились. Съезжались школьники из Бедобы, Иркинеево и Мунтуля – сейчас уж одной из этих деревень не существует, да и две другие постепенно уходят в Лету, – продолжает Валентин Иванович. — На каникулы зачастую, если обозы не подоспеют, домой пешком ходили. Дойдем до Мунтуля, там переночуем, а потом в Бедобу идем. А в восьмом классе я в Богучанах учился, правда, недолго, несколько недель всего, потом нас отправили на хлебоуборку. Тогда все старшеклассники на целый месяц уезжали, учились только до 7 класса, а остальные ехали помогать колхозам, кто в Богучаны, кто в Бедобу, кто в Заимку. А я поехал с 10 классом в свой родной колхоз, там и остался. Осень проработал на прицепном копнителе, бывало, до двух часов ночи комбайн не бросали. В ту пору мне уж 15 было. Потом на конях возил почту из Бедобы в Мунтуль. Вечером в 9-10 выезжал и только к 7 часам утра доставлял. Так всю зиму я проработал, до самого распута (распутицы – А. Р.).

В 59-м году Валентин Иванович получил свою первую специальность – выучился на тракториста. 13 лет отработал на тракторе: и пахал, и сеял. В 71-м получил права шофера. Но в посевную и уборочную вновь садился на трактор или комбайн. Сейчас сам себя в шутку называет «механизатором широкого профиля по узким дорогам». Ведь освоить пришлось всю колхозную работу.

— А в 75-м меня отправили учиться в Красноярскую школу сельскохозяйственных кадров, учиться на управляющего отделения совхоза (тогда уже совхозы были). После обучения сразу назначили управляющим – проработал я им 5,5 лет. К тому времени у меня уже была большая семья, подрастало трое детей – надо было думать о их будущем. Поэтому, когда я уже почувствовал, что деревня идет к развалу, когда не стало сельсовета, библиотеки, в медпункте осталась одна санитарка, было решено переехать, хоть и прожил я в Бедобе 41 год. В Богучанах мне выделили квартиру, и я вновь был назначен управляющим, только уже Богучанского совхоза. Проработав полтора года, поменял руководящий пост на исполняющий, сельское хозяйство на строительную организацию. А на пенсию ушел в 95-м году уже из авиалесоохраны.

— Славные были молодые годы. Сейчас особенно часто вспоминаю свою родную деревню и людей, что жили в ранешнее время. В этом году ездил в Бедобу, да только расстроился. Сердце кровью обливается, когда видишь, во что деревня превратилась. А раньше столько народу было! И какой народ то был!

Можно долго размышлять, счастливое ли было то поколение, или несчастное. Они познали все: голод, холод, их закаляла работа, они преодолевали трудности, суровые годы рано их приспособили к жизни, но наряду с этим им еще и посчастливилось увидеть восстановление страны, при них появилось телевидение, развивалась телефонизация и многое другое.

— Я помню, когда впервые увидел телевизор. Это было в 68-м году, мы с женой в отпуск в Белоруссию поехали. Но больше запомнился не первый вариант отечественного телевизора, а уже последующий, небольшой такой, с разноцветной сеточкой, которую когда опускаешь, изображение кажется цветным. Вот это было чудо! Кто бы сейчас из молодежи увидел – удивился бы, что когда-то такая техника считалась роскошью, рассказывает Валентин Иванович. — А домой купил телевизор я только в начале 70-х – это был наш отечественный «Крым». Антенну самому пришлось устанавливать, специально выписал справочник по ее изготовлению. Больше десяти метров в высоту получилась эта конструкция, но все равно изображение было нечетким, со «снегом». Все тогда было несовершенно. А хотелось быть в курсе событий. Это сейчас я не могу сотовый телефон освоить, не угнаться теперь за современной техникой, а в молодости жизнь заставляла приспосабливаться ко всему новому. Сейчас часто вспоминаю предсказания ссыльных: «Настанет время, все небо испутают проводами». Не верили наши родители. А ведь так и получилось.

Трудовая биография Валентина Ивановича довольно насыщенная. С его слов можно бесконечно писать о колхозах-совхозах, его трудолюбивом поколении, о деревне, которая в свое время крепко стояла на ногах, а потом упала на колени… Но была и просто его жизнь – семья, дети.

… В поисках жены Валентину Ивановичу далеко ходить не надо было. В Бедобе он нашел ее: заботливую, добрую и самоотверженную. В 60-м году Альбина Васильевна и Валентин Иванович поженились. Родили сына и двух дочерей. Глава семьи не вспомнит ни одного дня, чтобы с утра его не ждал свежеприготовленный завтрак. Всю домашнюю работу Альбина Васильевна брала на себя: управлялась в стайке, разметала двор, растапливала печь еще до того, как все проснутся. Она жила по родительским устоям: мужчина должен обеспечивать семью, а остальные обязанности ложатся на женщину.

— В Бедобе когда жили, Альбина часто в районную газету писала заметки. Как-то ей пришло письмо с просьбой заполнить анкету, в которой уже было указано, что у нее высшее образование. Оказалось, в редакции были твердо уверены, что она окончила какой-нибудь институт, так как ее заметки даже не редактировались, настолько она грамотной была. А окончила-то всего 4 класса.

Валентин Иванович никогда ничего не боялся после пережитого, казалось, что еще может стрястись хуже? А страшное было впереди – потеря самого близкого и родного человека, с которым больше сорока лет прожили бок о бок.

— В этом году 19 декабря была бы у нас золотая свадьба – 50 лет супружеской жизни. Мы с ней все юбилеи отмечали. Альбина умерла четыре года назад. Верно говорят: «Лучше два раза сгореть, чем один раз овдоветь».

Валентин Иванович признается: думал, уже не выкарабкается. Ему не были знакомы ни само это состояние, ни слово, которым оно обозначается: «депрессия». После смерти жены сразу здоровье ухудшилось. Жизнь казалась бессмысленной. Но, к счастью, нашлась женщина, которая коротает с ним немолодые годы.

— У меня ведь шестеро внуков и один правнук Лешка – сегодня я к нему забегал. Жить ради них надо, помогаю, чем могу, – добавляет Валентин Иванович.

Да и хлопот по дому у него хватает. Валентин Иванович из тех времен, когда семья считалась неполноценной, если скотину не держит. Поэтому он по-прежнему верен молодым годам: держит куриц, коз. Хоть сам молоко не пьет, по состоянию здоровья противопоказано, но считает, в доме должно быть обязательно все свое.

А. РЯБОШТАН.

Фото автора.